29 ноября 1783 года княгиня Екатерина Дашкова, директор
Петербургской академии наук, проводила у себя дома заседание Российской
академии. Разговор шёл о будущем шеститомном «Словаре Академии
Российской». Екатерина Романовна предложила писать не «іолка», а
«ёлка». И в присутствии Державина, Фонвизина, Княжнина, митрополита
Новгородского и Санкт-Петербургского Гавриила высказала возможность
появления новой буквы. Через год, 18 ноября, «ё» получила официальный
статус.
«Ё» служила ярким примером различия речи церковной и народной. Первые «екали», вторые «ёкали». Против точек высказывались Сумароков и Тредиаковский. В 1885-м за появление буковки выступил в книге «Русское правописание» филолог Яков Грот и поставил её, правда, почти в самый конец алфавита. Между тем «ёкающие» писатели появлялись постоянно — к примеру, Иван Лажечников с романом «Басурман» (1838). Педагог Владимир Стоюнин, автор учебника «Высший курс русской грамматики», в 1862-м писал, что «ё» нужна «для представления полной системы русских гласных звуков».
В 1875-м включил её в «Новую азбуку» Лев Толстой.
Золотое время для «ё» началось 24 декабря 1942 года, когда её в обязательном порядке стали использовать в школах, в литературе, в СМИ. Впрочем, ещё 7 декабря 1942-го в «Правде» можно было прочесть «Свято выполняйте свой гражданский долг перед родиной и её доблестными защитниками на фронте!». Говорят, за это ратовал Сталин. До 1947 года точки постоянно находили своё место. В 1945-м появился даже справочник «Употребление буквы ё». Далее — вновь шаткое положение.
Абрам Шапиро, автор таких книг, как «Русское правописание» и «Современный русский язык. Пунктуация», в 1951-м выражал мнение многих, говоря, что «...Самая форма буквы ё (буква и две точки над ней) представляет собой несомненную сложность с точки зрения моторной деятельности пишущего: ведь написание этой часто употребляемой буквы требует трёх раздельных приёмов (буква, точка, точка), причём нужно каждый раз следить за тем, чтобы точки оказались симметрично поставленными над знаком буквы».
Ему возражал академик Леонид Булаховский, написавший учебник «Введение в языкознание», он отмечал, что по тем же причинам нам почему-то не мешает украинское «i».
В 1956-м в «Правилах русской орфографии и пунктуации» утвердили, что «ё» надо писать только «когда необходимо предупредить неверное чтение и понимание слова, например: узнаём в отличие от узнаем; всё в отличие от все и т.п.
Один из главных борцов за букву Ё сейчас — редактор журнала «Народное образование» Виктор Чумаков. «Главный ёфикатор России и постсоветского пространства, председатель Союза ёфикаторов России, член Межведомственной комиссии по русскому языку при Правительстве Российской Федерации» — так величают его на сайте yomaker.ru. В защиту любимой буквы он написал книги «Два века русской буквы Ё: История и словарь» (в соавторстве с Евгением Пчеловым) и «Ё в имени твоём».
Чумаков считает, что жить «ё» в русском литературном языке мешали и такие трудности, как проблематичность изготовления литеры для «ё», так и языковая политика облегчения письма.
Споры вокруг седьмой буквы алфавита в последние годы развернулись с новой силой. И то, какими темпами «сдаются» на милость «ё» всё новые учреждения и умы, демонстрирует её несомненную важность. Ведь делается это не просто ради точности, но и ради красоты русского языка, которому дополнительные средства выразительности никогда не были в тягость.
Читать статью полностью
